[OLORIN]

Почему важно во что бы то ни стало поднять лошади голову? Потому, что, опустив голову вниз, лошадь может округлить спину и подвести зад, а значит, легко сбросить всадника. Вторым примитивным эффектом ущемления угла рта является возможность легко свернуть лошади голову вбок, скомпрометировав ее равновесие и заставив, при распрямлении, изменить направление движения. Все эти эффекты трензеля не требуют никакой искусственно выработанной реакции лошади на шенкель и шпору, и именно по этому трензель безальтернативен во всех примитивных конных культурах – как старых, так и современных. С точки зрения От Эколь, лошадь управляемая только трензелем – это машина с ручным управлением и соответствующим ему водителем.
Теперь перейдем к мундштукам. На схеме, изображающей работу мундштука во рту лошади, господином Невзоровым не упомянуто давление грызла на десны (беззубый край). Вместо этого указано давление изгиба грызла на небо. Это полная чушь. Мундштук есть рычаг второго рода. Точкой, относительно которой он вращается, оказывая свое воздействие на рот лошади, является место присоединения мундштучной цепочки. Соответственно, поскольку сила натяжения повода приложена спереди назад, присоединенное к ветвям мундштука грызло при натяжении повода никак не может воздействовать на верхнюю челюсть, а только на нижнюю. Причем ради воздействия на десны грызло подавляющего большинства современных мундштуков имеет изгиб в средней части для помещения языка (liberte de langue). Исключение, когда мундштук действительно может давить на небо – это затянутый «с ноги» капсюль или очень высокий изгиб грызла, как на старинном римском железе типа «lupus».
Отдельный разговор - «школьное железо». Тут фантазия Александра Глебовича действительно развернулась в полную силу. Невзоров пишет: «Очень мощный за счет свой длины рычаг бранше при малейшем движении повода приводит механизм мундштука в действие: гурметт (цепочка прим.) впивается в кость челюсти, пережимая тригеминальные нервы, а грызло (любого канона), чуть складываясь домиком – в небо. Шанетт (соединительные цепочки между ветвями. прим.) удерживают бранше в жесткой связке, и раздвинувшись, не дают положить грызло в одну плоскость с языком. Все вместе действительно обеспечивает максимальное болевое воздействие на рот лошади».
Из всего написанного правда только то, что гурметт воздействует на подбородок лошади. А остальное – ахинея. Во-первых, грызло, как я уже писал, воздействует не на небо, а на десны и язык лошади. Во-вторых, шэнетт (chainette) – цепочка, соединяющая внизу ветви мундштука, в школьном мундштуке играет прямо противоположную описанной роль: она не увеличивает, а уменьшает боль, испытываемую лошадью. Но об этом позже, а пока посмотрим, чем Невзоров объясняет переход школы на короткий, современного вида мундштук и трензель.
«Колоссальная длина бранше отменилась сама собой, так как любой профан мог слишком легко сломать челюсть, чем лошадь просто убивалась, так как оказывалась неспособной есть и медленно, на глазах у всех, умирала от голода.»
С другой стороны, в «изученной до последней черточки» Невзоровым книге Ля Гериньера «Школа кавалерии» есть высказывания о тех самых огромных мундштуках, на которых он рекомендует выезжать лошадей: «предметом дальнейшего рассмотрения являются исключительно мундштуки, конструкция которых совершенно не позволяет травмировать ими рот лошади…»
Для лошадей с особо чувствительным ртом Ля Гериньер рекомендует мягкое грызло из двух частей и удлиненную (вот ведь был садист!) ветвь мундштука. (цитата) «Надо еще раз заметить, что, как мы уже говорили выше, действие длинной ветви мундштука слабее, чем у короткой, поскольку при сгибании затылка лошади она скорее достигает груди, что уменьшает воздействие на десны и упор на мундштук»
Мысль о гуманизме составного грызла и длинных ветвей мудштука проповедуется Ля Гериньером весьма последовательно, и смысл ее в том, что большой «школьный» мундштук того времени был фактически единственным в своем роде «добровольным железом». У лошади всегда оставалась возможность s’armer, то есть положить соединенные шэнетт ветви мундштука себе на грудь, лишив всадника возможности повелевать собой в ответ на грубость с его стороны! Это обстоятельство затрудняло злоупотребление шпорами, делало абсолютно невозможной примитивную езду «на руке» без шенкеля и, заодно, «ломало» хватательный рефлекс всадника, так как бросить повод для него становилось куда как менее страшно, чем резко за него ухватиться. Помимо прочего, согласно все тому же Ля Гериньеру, длинная ветвь замедляла воздействие руки всадника, давая лошади достаточно времени на то, чтобы отреагировать на воздействие. Это делало подчинение всаднику максимально комфортным и понятным.